***
С утра Бентли уехал домой — чтобы им не нервировать друг друга, объяснил он. Кройд остался в убежище один и, не желая взбеситься от безделья и невозможности выйти, принялся перечитывать письмо из Бюро. В письме было все то же: кое-кто уже давно тайно занялся исследованиями вируса, сумел выделить его, вырастить культуру, а потом получил и новый штамм.
В Бюро не утверждали, что это делалось с предосудительной целью, однако считали, что результаты исследований заинтересовали тех, кто увлечен отнюдь не чистой наукой. По их сведениям, в самое ближайшее время вирус могли продать или похитить. И, может быть, последнее предположение цепляло Кройда не меньше, чем почему-то возложенная на него ответственность за судьбы мира. Украсть самому, чтобы не украли другие — в этом было что-то такое, на что откликалось все его существо. Это было логично — и это было смешно. Дело как раз для него. Нет, он не собирался отказываться.
Сборы начались поздно вечером, когда Бентли вернулся. Кройд подозревал, что он уезжал поспать, поскольку сделать это в обществе не засыпающего приятеля ему было неудобно. Тем более неудобно это было бы после того, как Кройд признался, что снова борется с сонливостью. В итоге они ведь так и просидели на кухне до утра: Кройд — поглощая кофе, а Бентли — нюхая свой бренди. На рассвете Бентли поджарил себе яичницу с ветчиной. Кройд ограничился несколькими галетами. Аппетита не было совсем, настроение неуклонно портилось, и мало-помалу он начал огрызаться на любое слово. Так что да, Бентли, по-видимому, требовался отдых. Им обоим нужен был отдых.
А кроме того, именно Бентли должен был связаться с Крошкой Дино и узнать, нет ли для них новостей.
Новости у того были, да только какие-то невыразительные. С одной стороны, неплохие: Крошка видел человека, похожего на описание и опубликованный в газетах фоторобот грабителя, и видел именно в тех местах, где Кройд приземлялся со своим пленником, прежде чем решился отпустить его. С другой — внешность этого типа нельзя было назвать уникальной, это вполне мог оказаться и совершенно другой человек. С третьей стороны, как передал Бентли, Крошка стал свидетелем встречи предполагаемого грабителя с девушкой, но после упустил его, как если бы тот почуял слежку. Кройд так и не понял, следовало ли из-за этого огорчаться или же нужно принять происшедшее за доказательство того, что это и есть тот, кого они искали. В конце концов, он отбросил эти размышления и принялся готовиться.
Гримироваться повторно оказалось проще — или они, уже представляя результат, обращали на недочеты меньше внимания. Правда, на голову пришлось напялить кепку, а волосы убрать под нее — очень уж они выделялись по контрасту с лицом. Накануне Кройд не сделал этого — и всю дорогу мучился от мысли, что он бросается всем в глаза. Бентли, услыхав про кепку, предложил обойтись париком, но Кройд с ужасом отказался. Головные уборы были как-то привычнее.
— Вообще-то мало кто из молодежи сейчас их носит, — пытался возразить Бентли. — Если ты хочешь выделяться как можно меньше...
— Вообще-то мало кто носит в мае меховые шапки, а твой парик ничем от них не отличается, — рыкнул Кройд, и пиджак на его плечах дернулся от движения крыла. — Ты готов в жару работать в мехах? Я — нет!
— Извини, — вздохнул Бентли. — Ты прав, я не подумал о погоде. Слушай, может, тебе постричься или побриться? Тогда точно будет не жарко.
— И кто брить будет? Потому что я сам себе вслепую голову не обрею, — поморщился Кройд. — Да что-то мне кажется, что и ты не рвешься, а? В общем, ладно, закрыли тему.
— Закрыли, — согласился Бентли.
“Прости, Бентли, — подумал Кройд, — я знаю, как ты не любишь Дремлина. Но только сейчас — его выход. Когда нужно что-то сломать, разнести или испортить — он на своем месте, и справляется куда лучше, чем я”.
— У тебя есть тут… что-нибудь, чтобы мне не заснуть? — спросил он примирительно.
Бенли без разговоров извлек из шкафа коробку и вытащил оттуда пузырек с какими-то пилюлями. Кройд, подумав, проглотил парочку, но пузырек не отдал — сунул в карман плаща.
— Спасибо.
Бентли бледновато улыбнулся и глянул за окно.
— Не за что. Давай уже иди — и возвращайся скорее.
Кройд и пошел.
***
— Спасибо Тебе, Господи, за маленькие радости! — пробормотал Бентли, уставившись в газету. Та же “Ивнинг стэндарт”, что спасла его душевный покой недавно, тот же тон — только заголовок уже крупнее. Бентли ни за что не стал бы читать статью с таким крупным заголовком, если б не подпись. Статью написал Хантер Сей — тот умник, чье сообщение о событиях в банке оказалось единственным толковым среди всеобщей истерии.
Сейчас этот Хантер Сей сделал нечто гораздо более удивительное, чем опрос очевидцев. Он подготовил интервью с грабителем. Бентли очень заинтересовало не столько то, каким образом журналист нашел этого человека, сколько способ избежать ответственности за косвенную помощь в укрывательстве преступника. Но начав читать статью, он забыл и об этом.
Потому что человек, которого Крошка Динозавр искал для них, а Хантер Сей нашел, представлялся Дремлином. То есть Кройдом. И утверждал, что не только никогда не забывал жизни, которую вел до поимки и разоблачения, но и продолжал ее вести. Несколько крупных ограблений последних лет этот Кройд взял на себя. И да, он не забывал упомянуть и о роли Бентли. Это уже не просто пахло сенсацией — это отдавало желтизной.
А затем шло то, что превращало статью в бомбу. Ссылаясь на источники, пожелавшие остаться неназванными, Хантер Сей сообщал, что полиция не считает “Дремлина” настоящим, а друзья Кройда Кренсона, известного под этим прозвищем, прямо называют того человека самозванцем.
Бентли потряс головой, отгоняя видение Крошки Дино в гавайке бешеных цветов, беседующего с умником из “ИС”, и углубился в текст.
Информированность Хантера Сея порою даже пугала. Его данные о привычках, характере, образе жизни и даже распорядке дня Кройда, казалось, были самыми полными, словно тот сам сообщал огромное количество сведений о последних годах своей жизни. И эти сведения не только разительно отличались от рассказанного самозванцем, но и подтверждались документально или чужими свидетельствами.
А самое поразительное заключалось в том, что Бентли знал: все это была правда. На вершине горы этой чистейшей правды Хантер Сей разворачивался еще раз — и направлял свой взгляд на самозванца. И взгляд этот больше не был дружественным. Итак, заключал Сей, общественность была намеренно введена в заблуждение тем, кто поставил своей целью присвоить себе чужое имя и известность. “Но кто этот человек и почему он рассчитывал достичь успеха?” — спрашивал журналист.
Бентли не заметил, как передовица кончилась, и он перешел на следующую страницу.
Источники в полиции сообщили Хантеру Сею о существовании некоего Дж. С., не состоящего на учете, но, предположительно, обладающего паранормальными способностями. Дж. С., или Голова, как он предпочитал зваться, писал Сей, был из числа везунчиков, или Тузов. Попросту говоря, вирус, поразивший его в десятилетнем возрасте, не причинил ему вреда, но дал способность внушения. И Дж. С., или, по некоторым данным, Джонатан Смит, писал Хантер Сей, встретился с ним, возможно, намереваясь убедить его в своей версии событий. Однако журналист предупредил, что все собранные сведения заранее направил по почте на адрес главного редактора “ИС” и двоих своих друзей, и если он после этой встречи что-то забудет или резко переменит мнение, то будет ясно почему. Поэтому их встреча ограничилась интервью, открывавшим материал.
Дочитав, Бентли потер грудь. Сердце колотилось так, словно он бежал, и все же он испытывал огромное облегчение. Теперь можно было признаться Кройду, с кем именно встречался самозванец.
Потому что это была Ханна Сейт. Ханна Сейт — там, с грабителем. И тут, в газете.
Хантер Сей, конечно, мог быть только Ханной Сейт.
И да, источники в полиции у нее были. Там служил ее дядя.
***
Кройд зевнул и занервничал. И было отчего! Он пришел сюда с каким-никаким, а все-таки планом, а теперь не мог даже вспомнить, в чем тот состоял.
Бетонный забор был освещен так же ярко, как и вчера. Кройд смерил его взглядом. Перелезть было бы трудно, да и колючая проволока на верху к гимнастическим упражнениям не располагала. Перелететь не стоило ничего, но тогда его точно увидят. Они с Бентли не догадались прорезать в рубашке и пиджаке дыры для крыльев, а все остальное его тело по-прежнему светилось. Плащ он мог снять и понадеяться на лучшее, но снова разоблачаться до пояса не хотелось. Шума по поводу ангела с него было вполне достаточно.
Он разжевал еще несколько пилюль и принялся размышлять.
На крайний случай оставался вариант с разрушением стены, но, хоть это позволяло не показывать крылья, в целом было ничуть не менее заметно, чем полет. А Кройд все-таки надеялся пробраться на огороженную территорию без лишнего шума. Может быть, еще и потому, что шум мог привлечь внимание мистера Бодда — а этого Кройду хотелось меньше всего на свете. Тот, конечно, обещал поддержку… но без нее Кройду было куда спокойнее.
В голове все никак не прояснялось, и он проглотил еще три пилюли.
Отчаянно мешала активность охраны. Даже, наверно, сбивала с толку. Похоже, что в этой части города нехватка полиции возмещалась обилием сотрудников из частных охранных структур, и они вовсе не были разинями. Кройд слышал их шаги и голоса за забором и даже начал сомневаться в том, что кто-то, кроме него, мог бы что-либо отсюда украсть. Может быть, думал он, машинально задумчиво ощупывая бетонную плиту, до владельцев этого научного центра тоже дошли сведения о готовящемся преступлении?
— Эй, парень! А ну-ка стой! — щелкнуло хлыстом в тишине улицы.
Да, полиция тоже появилась. Обернувшись, Кройд увидел, что к нему приближается офицер.
— Руки на стену, чтобы я их видел. Ноги на ширине плеч, — скомандовал тот.
Кройд вздохнул. Нет, ему по-прежнему не нравилось, когда им командуют.
— Офицер, — он заговорил нормальным для нынешнего себя голосом, — я не делаю ничего дурного.
И даже не почувствовал неловкости. Он действительно пока еще ничего не сделал.
— Лицом к стене, руки на нее, я сказал! — полицейский никак не отреагировал на его слова.
Ну да, вспомнил Кройд, Бентли тоже говорил, что голос на него не очень действует, потому что с музыкальным слухом плохо. Интересно, а как у этого типа с чувством прекрасного?
По всей видимости, с этим тоже было никак. За спиной у Кройда раздался щелчок.
— Пожалуйста, не нужно оружия. Я ничего не сделал, — сдавленным голосом произнес Кройд. Остатки терпения его стремительно догорали.
Он действительно еще ничего не сделал, но, Господь свидетель, уже собирался. Теперь очень даже собирался.
— Заткнись! — рявкнули ему в ухо и в спину толкнули, так что он едва не ткнулся носом в бетон.
…А вот теперь, сообразил Кройд, он уже ничего больше не собирался делать, потому что проснулся Дремлин.
Почудилось, что температура сразу подскочила градусов на десять. Может быть, так оно и было — грим мгновенно потек.
Первый вопль полицейский испустил, когда Кройд заломил ему руку с пистолетом за спину и хорошенько толкнул к забору. Спасая нос, полицейский успел отвернуть голову, но рассадил скулу. Попытался вырваться, но силы были неравны. Вцепившись ему в ремень, Кройд чуть отодвинул его и снова швырнул о забор. Теперь в плече щелкнула кость, выходя из сустава.
Кройда охватил темный восторг — стало плевать на жару, духоту, кислый запах пота из подмышек у туши, которую он держал. Да на все это стало плевать. Даже не жалко было одежды, снова лопающейся под напором крыльев. И уж, конечно, не жалко было козла, что попался ему под ноги. Для проверки Кройд, впрочем, еще разок стукнул его о забор — почти легонько.
— Ааа! Ты! — взвыл полицейский, от боли и злости окончательно утративший связь с реальностью. — Ты покойник!
— Что? — изумился Кройд и развернул его лицом к себе.
Заглянул в вылезающие на лоб глаза. В них отражалось сверкающее, как клинок на солнце, чудовище — до пояса ослепительно белое, лишь на лице и шее кое-где выделялись пятна. Грим не хотел с ним расставаться, но проигрывал практически вчистую.
Остатки тона на подбородке Кройд задумчиво вытер о форму полицейского и покачал головой.
— Довольно неприятно. Из какой только дряни это шьют? А?
— Господи, — захрипел тот, стараясь вжаться в забор.
— Пошел отсюда, болван, — Кройд поднял его и отшвырнул прочь, подальше от себя. Бросил пистолет наземь и толкнул забор.
Дальше было просто, совсем просто. Никто не оказал сопротивления.
Почему-то за забором в него даже не пытались стрелять — наверно, не верили, что можно. Он только забор и разнес, а потом они сами открыли двери и отдали ему то, за чем он пришел, когда он сказал, чего хочет. Отдали ему эту штуку — что-то вроде металлического термоса. Как твердил ему, задыхаясь, седовласый старик, открывая сейф с этим термосом, это были годы, годы напряженной работы, почти десять лет трудов и открытий. Почти десять лет в одной емкости — которая могла стоить жизни сотням тысяч людей и искалечить ее миллионам. Подумать только, сколько суеты из-за этой посудины — и сколько еще бед она может принести...
…Вой сирен встряхнул его. Нет, люди, конечно, не сопротивлялись, но кто-то из них догадался вызвать полицию.
Тогда Кройд расправил крылья и улетел. По-хорошему, надо было думать, куда лететь, чтобы не привести за собой хвост, но он все равно почти ничего не видел.
***
Сказать, что Бентли был в ужасе, значило выразиться слишком мягко. Кройд явился только под утро — сунул в холодильник какой-то термос, запретил открывать под страхом смерти и рухнул на ближайшую кровать. Бентли только и успел узнать, что он невредим, а сказать — почти ничего. Даже не успел ему толком объяснить про прессу и Голову — Кройд все равно не слушал.
— Все ищут Кройда Кренсона, и мне нельзя пока появляться. А тебе можно… значит, я стану тобой, — пробормотал Кройд. — Слышишь, Бентли? Стану тобой.
И выключился.
Бентли проверил — малыш по-настоящему уснул.
Тогда он задернул шторы, накрыл его пледом, забрал с кухни бутылку и напился. Делать это возле холодильника было совершенно невозможно.
К середине дня похмелье прошло, а беспокойство снова усилилось. В отсутствие информации оно все росло.
Дело было в том, что ни в одно из своих убежищ Бентли не выписывал газет — вся пресса приходила только на официальный адрес. А нор вроде той, в которой они спрятались сейчас, как бы и не было. А если бы и были, ни одна из них не была связана с его именем, ни одни соседи не узнавали его в лицо, и он ничего не собирался в этом менять. Так было безопаснее.
И выходить за газетами не хотелось.
Вот он и включил телевизор.
Репортаж о происшествии в научно-медицинском центре, работавшем по государственной программе, ударил его с силой молота, забивающего сваю. Никаких упоминаний о том, что именно было похищено, в эфире не прозвучало, но и так все было ясно. Программа была государственной. То, что малыш унес, никогда не принадлежало частным лицам и не предназначалось для ФБР. То есть, видимо, нашлись люди, которые решили, что именно им следует завладеть вирусом.
Больше всего на свете Бентли хотел бы сейчас отмотать время назад. Сделать так, чтобы Кройд никогда не ввязывался в эту историю. Не приходил туда.
Термос — или колба, на него похожая, — был целехонек, что ему сделается? Но разве существовал способ вернуть его? Если и да, Бентли это было не по плечу.
Кройда, конечно, искали — Бентли нисколько в этом не сомневался. Тот, кто представился малышу агентом Боддом, должен был сходить с ума от ярости. Должен был поставить на уши всех, до кого мог дотянуться. Но найти лежку бывшего Джокера в Джокер-тауне? Если Бентли была не по плечу проблема с возвращением вируса, то и Бодду Бентли был пока не по зубам.
Поэтому Бентли просто ждал. День, другой, третий. Неделю. Ждал и приглядывал за Кройдом.
Малыш спал.
Крошка Дино продолжал искать Дж. С.; звонила Ханна Сейт — ухитрилась поймать Бентли в его квартире, куда тот забежал переодеться. Должно быть, звонила постоянно — пока не застала его; Бентли сказал ей, что Кройд вынужден был уехать по делам. Кажется, она не поверила, но предупредила, что будет еще звонить. Кто знает, может быть, малыш был прав, и он ей не пара — но все-таки хорошие девочки часто любят плохих мальчиков. Уж Бентли-то знал, даром что никогда не был ни достаточно плох, ни достаточно хорош.
Наверно, мог звонить и Бодд — официальное жилище Бентли было не так уж трудно отыскать.
Но малыш был далеко оттуда, и все еще спал, и страшный термос все стоял в холодильнике. Ничего не менялось.
Лучше бы не изменилось и потом.
***
В одном Кройд был уверен: ему не снятся сны. С тех самых четырнадцати, когда сон стал его врагом, — ни единого сновидения. А в этот раз было.
Снилось почему-то не фантастическое, как положено бы, а реальное. То, самое что случилось в ночь кражи. То, о чем так хотел рассказать Бентли, да не успел — уснул. Вот не успел рассказать — и оно осталось с ним, будто поставленное в бесконечный повтор.
Как ни странно, избиения полицейского он не видел, хотя и помнил, как его это радовало. И как его воля торжествовала над всеми, кто был в лаборатории, — ни разу. А тоже ведь сладкий момент был.
Зато словно чувствовал, как темнело в глазах, и видел, как надвигался балкон с покосившимися перилами; ощущал, как, выгибаясь, скользило по дверной коробке не успевшее сложиться крыло — и вступал в дом.
В комнате не было света, но в ней жили и не спали. Когда глаза Кройда приспособились к темноте, он разглядел столик с четверкой стульев в центре комнаты, шкаф у двери, кровать в углу и маленький силуэт на ней. Ребенок сидел на постели неподвижно.
— Ты что? — спросил Кройд.
— А ты тут правда есть? — услышал он в ответ. Судя по голосу, с ним говорила девочка лет пяти или шести.
— Ну, да, а что?
— Я тебя не вижу, вот и думаю, что мне только кажется.
Кройд оглядел себя. Забавная картина, если подумать — ботинки и джинсы, а за спиной — поникшие крылья. Еще эта дурацкая колба в руках... Яростное сияние кожи давно угасло, сменившись легким свечением. Но свечение все-таки существовало. Если только глаза его не обманывали.
Но вроде прежде не обманывали.
— Ни капельки не видишь?
— Нет.
— Вообще-то я довольно заметно свечусь, — объявил Кройд, — ты что, не замечаешь? Крылья, правда, нет, но все остальное...
— Я ничего не вижу, — сказала девочка, — потому что слепая. А ты ангел?
— Глупости! — возразил он. — Ангелы не такие. И ты не можешь быть слепой… потому что маленькие девочки не бывают слепыми.
Еще как бывают — он-то помнил, что случалось с людьми от вируса. Того, первого — от этого вообще невесть что могло случиться.
— Не знаю, — задумалась девочка, — ты, может, все-таки ангел? Мама говорит, у них крылья. И у тебя тоже.
— У них другие крылья — они вообще все совсем другие. Я только похож на них, но не такой.
— Может, ты просто не видишь, — уперлась она, — потому что слепой. Слепые ничего не видят, правда.
— Я вижу.
Да, и вечно он видит какую-то дрянь! Вот эту вот колбу, например, а?
— Может, не видишь. Мне иногда кажется, что я вижу, но доктор говорит, что это я только придумываю. Это тоже здорово, но я бы хотела по-настоящему. Расскажи, на что похожи ангелы?
— Долго говорить, — вздохнул Кройд, — знаешь что? Ложись спать. Я тебе приснюсь. Ложись.
Девочка вздохнула, но улеглась.
— Правда?
— Да. Приснюсь, и ты увидишь. А утром проснешься — и все остальное увидишь.
Кройд подошел ближе.
— Потому что на самом деле ты не слепая, понимаешь? Просто твои глаза еще спят. Усни как они, покрепче, — и потом просыпайтесь вместе.
Он присел на краешек ее кровати, готовясь убеждать.
Она спала.
***
Бентли стоял посреди собственного кабинета, который знал как свои пять пальцев, но чувствовал себя отнюдь не в своей тарелке. Они переехали, как только Кройд проснулся, и с тех пор Бентли не знал покоя. Собственная внешность смущала ужасно. Собственный голос раздражал. Бентли никогда не думал, что его ужимки и манеры по сию пору так напоминают собачьи. Во всяком случае, он никогда не наблюдал такого в зеркале!
Но увы, то живое зеркало, в которое он смотрелся сейчас, не могло обманывать. По всей видимости, это он невольно обманывал сам себя, принимая перед мертвым стеклом важный и рассудительный вид.
— Простите, агент Бодд, — говорило сейчас его подобие, гипнотизируя его скорбными собачьими глазами, — я знать не знаю, где находится Кройд Кренсон.
— Нет, малыш, — перебил Бентли двойника, — так нельзя говорить с агентами ФБР. Выражайся немного деликатнее, но не переусердствуй. Не надо демонстрировать образованность, но и дразнить их ни к чему. Скажи, например, что-нибудь вроде "давно не получал от него известий". И тон должен быть такой... значительный и сожалеющий, понимаешь? Вроде бы тебе жалко, что ты — то есть я — не можешь помочь правительству, но вроде бы ты и жалеешь о том, что ты — то есть ты, Кройд, конечно, — отошел от дел.
Кройд вздохнул и сморщил нос. Потом встряхнулся и снова поднял на Бентли страдальческие глаза.
— Простите, агент Бодд, — с болью в голосе произнес он, — я не знаю, где может быть мистер Кренсон. Я давно не получал от него известий. Боюсь, уже довольно долгое время мы не поддерживаем связи.
— Верно, малыш, — одобрил Бентли, — я бы так и сказал! Самое то для недалекого преступника, вроде грабителя-наводчика средней руки.
— Бентли, — вздохнул Кройд, — с чего ты взял, что тебе надо выглядеть недалеким?
— С того, что они прекрасно знают, что именно нас с тобой свело, малыш. А значит, знают и чем я занимался. Выглядеть кем-то другим в их глазах — значит привлекать к себе ненужное внимание.
— Ладно, — буркнул Кройд, поразмыслив, — ты прав. Я запомню. Жаль, что нельзя проснуться сразу с нужными манерами, как с нужным лицом. Надеюсь, мне хватит времени привыкнуть к тому, чтобы вести себя правильно.
— Мы все успеем, — успокоил его Бентли.
И тут раздался звонок.
***
— Привет, старина, — темноволосый амбал на пороге дома Бентли пристально смотрел на Кройда. Кройд, чувствующий себя немного неуютно в чужой шкуре, приветливо улыбнулся и отступил вглубь прихожей. Гость был выше его чуть ли не на две головы и вызывал безотчетную тревогу. Конечно, он сильнее практически любого, но кто знает, что у этого типа на уме.
Впрочем, всему этому должно было быть и некое объяснение.
— Простите? — спросил Кройд, вглядываясь в незнакомца. Что-то не то было у него с глазами...
— Это я, — буркнул амбал, продолжая сверлить его взглядом. — Кройд Кренсон собственной персоной. Не узнал, конечно?
— В общем, нет, — Кройд прикусил щеку, чтобы не рассмеяться, и, подражая Бентли, неуверенно пожал плечами. Дж. С., Джонатан Смит, Туз, которого он искал, сам нашел его. — Я же понятия не имел, как ты теперь будешь выглядеть… малыш.
Отвернувшись, он улыбнулся. Это действительно было забавно. Ему даже послышалось слабое хрюканье, доносившееся из отверстия в стене. И да, оно могло оттуда доноситься — Бентли показал ему, где будет прятаться в случае необходимости.
— Проходи. Может быть, хочешь чего-нибудь поесть или выпить… — Кройд отправился на кухню.
— Виски. И скажи: есть у тебя что-то на примете? — гость последовал за ним по пятам.
Шорох за стеной говорил, что Бентли тоже идет туда.
— Да, конечно. У меня кое-что есть для тебя, — Кройд улыбнулся собачьей улыбкой Бентли.
Хлопнула дверь.
— И у меня для вас кое-что найдется, — послышалось сзади. Слова, казалось, высохли насмерть и скрипели на губах у говорившего.
Кройд, который выглядел как Бентли, обернулся. И Смит, выдававший себя за Кройда, тоже.
Человек, стоявший на пороге, был лыс, но этим и исчерпывались его особые приметы. Среднего роста, средней комплекции, среднего возраста. И с 45-миллиметровым в руках.
— Наконец-то я вас нашел, — прошелестел он. — Что, не ждали? ФБР, агент Бодд к вашим услугам.
— Агент? — переспросил Кройд. Голос Бентли в его глотке дал петуха.
— Он самый, — проронил Бодд. — Тот, кого вы обманули, присвоив себе то, что я хотел приобрести.
— Но мы… — начал было Смит.
Бодд молча перевел на него пистолет.
— Это была правительственная программа, агент! — вмешался Кройд.
— Это был мой шанс заполучить власть! — заорал Бодд. — Новый штамм, к которому ни у кого еще нет иммунитета! Никаких больше Тузов, а Джокеры пусть мрут! Вся вакцина — только у меня! Я сумел раздобыть запас, и я бы уничтожил все остальное, как только ты, мерзавец, мне позвонил, как обещал!
Он снова нацелился на Смита. Кройду даже стало жалко того: только-только Туз попытался пожить его жизнью — и на тебе, такие проблемы! С банком, оказывается, еще благополучно вышло.
— Послушайте, мы готовы отдать вам колбу, — вмешался он. — Но есть ли в этом смысл? Ведь теперь вы не успеете уничтожить ту вакцину, которая не находится в в вашем распоряжении. Может быть, сойдемся на том, что мы просто уничтожим это? И никому не скажем.
— Я теперь уже ничего не успею — за мной постоянно следят, — оскалился Бодд. — Но на одну маленькую шуточку мне времени хватит…
Кройд нахмурился. Тот седой старик в лаборатории говорил, что новый штамм не очень живуч, и вирус быстро погибает на воздухе… но Бодд выглядел слишком довольным.
— Сейчас ты, — он указал пистолетом на Лже-Кройда, — дашь своему приятелю выпить то, что хранится в этой колбе. Или я вас обоих пристрелю.
Кройд закусил губу. А потом открыл холодильник и достал термос.
Смит смотрел на него оцепенело, Бодд — предвкушая месть. И стало так легко открутить крышку и выпить…
— Ух, холодное. Надеюсь, я не простужусь, — сказал Кройд кротким голосом Бентли.
И, оторвавшись от термоса, увидел, что в кухне остался только Смит.
Где-то далеко хлопнула дверь.
У Смита тряслись губы.
— Ты не Бентли! — выкрикнул он.
— Нет, конечно. А ты не Кройд, — ухмыльнулся Кройд, прислушиваясь. Где-то внутри дома раздались быстрые шаги — настоящий Бентли спешил к ним. Как все же неудобно, подумал Кройд, что выход из тайных комнат расположен не там, где глазок...
— Я Дремлин!
— Ну, нет. Ты Джонатан Смит — Туз, который не желает стоять на учете. Вас таких довольно много вообще-то. Не то чтобы я был против — кто я такой, чтобы указывать вам, как жить? Я это просто так говорю, на случай, если ты вдруг не знаешь и считаешь себя одиноким. Так вот, ты Джонатан Смит. А Кройд Кренсон — это я.
У Смита округлились глаза.
— Но, но… — он даже сделал несколько шагов вперед, — но если Кройд — это ты, то мы с тобой уже встречались, и… как же тогда план, который ты мне дал? Что было с банком, а? Ты нарочно послал меня туда, чтобы сдать копам?
— Притормози немножко, — попросил Кройд. Проклятье, новый штамм вируса, кажется, действовал гораздо быстрее, чем первый — голова уже начала тяжелеть. — И не подходи. Лучше бы тебе вообще уйти, но уж если останешься, попроси у Бентли резиновые перчатки, когда станешь мыть пол. И — нет, я не давал тебе никакого плана, ты сам выманил его у Бентли. Но да, мы уже встречались. Кстати, Смит, жаль, что ты так боялся высоты — сверху открывается отличный вид!
— Сверху? — растерялся Смит.
— Ну да, с воздуха, — Кройд почувствовал, что его тянет сесть. Хотя бы на минуточку! Он только чуть-чуть…
Нет.
Он поднес руку к губам и прикусил палец. Немного помогло. Даже стало видно, что глаза у Смита все еще круглые.
— Малыш, ты как? — ворвался в комнату Бентли. — Я все слышал и понял, но скажи, как ты себя чувствуешь? Чем я могу помочь? Доктор Тахион сейчас уже не принимает, но у него...
— Бентли, — с трудом подавил зевок Кройд, — не кричи. Я ужасно хочу спать, а от шума почему-то хочу еще сильнее. Отведи меня куда-нибудь, где тихо… и не заходи, пока я сам не выйду.
— Сейчас, сейчас, малыш, у меня есть куда тебя устроить, пойдем, — Бентли схватил свою сонную копию за руку и потащил за собой. — Скажи, ты не будешь… не станешь пытаться как-то повлиять на превращение?
— Мммм… я уже, кажется, не могу. Или еще не умею, — пробормотал Кройд. Он чувствовал себя словно бы опьяневшим — язык заплетался, а ноги подгибались. — Это же не совсем тот вирус… жаль только, что и не совсем другой. Грипп, например, был бы лучше…
— Да помоги же ты, идиот, что стоишь столбом! — гаркнул Бентли куда-то ему за спину. Кому, интересно, он это кричал?
Но кто-то — кто бы это ни был — в самом деле существовал. Кто-то подхватил Кройда под вторую руку и потащил туда же, куда его волок Бентли. Очень вовремя — Кройд решил, что несмотря на прилив сил, Бентли с ним не справится. Уже не справлялся.
— Крылатый, да? — сказал ему на ухо кто-то. — Это же тогда мы встречались?
— Какой Крылатый? — не понял Кройд. Проклятье, что они все к нему прицепились? Как он мог отвечать на вопросы, когда не в состоянии даже держать глаза открытыми?
— Ложись, — сказал кто-то во второе ухо.
Вот это другое дело, ответил бы ему Кройд, если бы были силы, но их совсем не стало. Зато он больше он никуда не падал.
Под щекой появилась подушка, мягкая, как облако, и он обхватил ее руками.
— Спи, малыш, — произнес гулкий голос. — Ни о чем не думай, отдыхай, пока не выспишься. Я буду поблизости.
— Хороших снов, Крылатый, — сказал второй.
Я буду спать долго, потому что никуда не спешу, хотел было сказать им Кройд, и вдруг вынырнул из облаков. Спустился ниже, и крыши проступили яркими и ржавыми пятнами и завертелись у него под ногами. Где-то рядом мелькал Крошка Динозавр, разыскивая для него спасенного от полиции Туза. Внизу, у большого серого дома, похоже, стоял Бентли. Кройд спускался к нему.
Быстрее, все быстрее мчал он с отлогой воздушной горы, и ветер трепал его за щеки — а навстречу ему с земли поднимался другой шутник-ветер и крутил перед собой рваную газету. С фотографии в ней ему улыбалась Ханна. Вот газета поравнялась с ним — и Ханна вспыхнула и сошла с листа. Кройд протянул к ней руку — которая, возможно, и впрямь была рукой, или лапой, или веткой, или столбом света — и тогда Ханна улыбнулась еще лучше, словно это не он мог походить на кого угодно, а никто на свете не мог с ним сравниться.
Начинается, понял он.
fin
|
